Эдмонд Гарегинович Кеосаян родился 9 октября 1936 года в Ленинакане (ныне Гюмри) Армянской ССР.
В 1937 году, как бывший офицер царской армии, был арестован и расстрелян отец Эдмонда, Гарегин Кесаян. На последнем свидание с женой и двумя сыновьями, младшему из которых, Эдмонду, едва исполнилось шесть месяцев, Гарегин Кесаян, понимавший, что участь его предрешена, сказал: “Можешь снова выйти замуж, но вот этому маленькому фамилию не меняй, он ее прославит!”
Слова отца оказались пророческими — спустя 30 лет режиссера Эдмонда Кеосаяна узнала вся страна. После расстрела Гарегина, семья Кесаянов была сослана в Сибирь, д. Вознесение, Алтайского края и только после Великой Отечественной Войны Кесаяны вновь вернулись из ссылки в Армению и поселились в Ереване. Изначально фамилия Эдмонда звучала, как Кесаян, но при получении паспорта, ошибочно была проставлена буква «о» да так и осталась.
В 1952 году в шестнадцатилетнем возрасте Эдмонд уехал в Москву — поступать во ВГИК, на актерское отделение, но его не приняли — “из-за армянского акцента”, хотя сам Эдмонд по-армянски вообще не разговаривал.
Не желая возвращаться в Ереван, в том же, 1952 году, Эдмонд поступил в Московский экономический институт. Параллельно с учебой неоднократно пытался вновь поступить во ВГИК, но тщетно. В 1956г., в двадцатилетнем возрасте, он поступает на актерский факультет Ереванского театрального института. Проучившись там четыре года, перевелся в Москву и начал учится на режиссерском курсе у Е. Дзигана во ВГИКе.
Уже на втором курсе он ставит свой дебютный фильм «Лестница», получивший Гран-при «Золотую нимфу» на МКФ в Монте-Карло. Следующая короткометражка «Три часа дороги» приносит ему главный приз фестиваля телефильмов в Канне. Еще будучи студентом ВГИКа, Кеосаян принят на «Мосфильм» режиссером и снимает полнометражный фильм «Где ты теперь, Максим?», который понравился и зрителям, и критике.
К 50-летию октябрьской революции ЦК Комсомола предложило снять приключенческий фильм. Режиссером фильма первоначально мог стать Александр Митта, но по каким-то обстоятельствам это не произошло, и съемки фильма были доверены Эдмонду Кеосаяну, который к тому моменту завершал работу над картиной «Стряпуха» со Светланой Светличной и Владимиром Высоцким в главных ролях.
Кеосаян горит идеей снять что-то динамичное, азартное, в духе американских вестернов: «Нужно создать наш советский вестерн, — говорил он. – Мне захотелось сделать картину, на которую бы тоже выстраивалась очередь… Вестерн, как ни один жанр, способен заразить аудиторию идеями.
Ведь если зритель полюбит героев картины, то он примет на веру все. Любовь к Родине, долг, верность – на экране это не отвлеченные понятия, а живые примеры, которым страшно хочется подражать…» И вот Кеосаян со сценаристом Сергеем Ермолинским, с которым он работал над лентой «Где ты теперь, Максим?», подают заявку на фильм «Знак четырех» по мотивам повести П. Бляхина «Красные дьяволята».
Риск был большой, однако неуемная энергия Кеосаяна, его бесшабашность и вера в самое невозможное зарядили всю съемочную группу, и результат не заставил себя ждать. Приключения «Неуловимых мстителей» — четверки отважных ребят, наводивших ужас на бандитов в ранние годы советской власти, — сделали знаменитым режиссера.
«Неуловимые мстители» произвели фурор — картину посмотрели более 50 миллионов человек, а мальчишки смотрели фильм по многу десятков раз. Лихой азарт героев, дух юношеской романтики, великолепное созвездие актеров, потрясающая музыка, тонкий юмор — все сложилось так, как задумывал Кеосаян.
Самый «несоветский» фильм на самую советскую тематику — такими получились «Неуловимые», ярчайший образец нового жанра “истерн” — вестерна, созданного на востоке. Бешеные прибыли от проката фильма подтолкнули «Госкино» к заказу продолжения фильма. В планах Кеосаяна на этот раз было сделать серьезное кино – фильм «Антарктида – далекая страна» по сценарию А. Тарковского и А. Михалкого-Кончаловского. Второй фильм — «Новые приключения неуловимых», имел еще больший успех, чем первый — картину посмотрело более 65 миллионов человек.
Эдмонд Кеосаян в интервью рассказывал: «Заканчивая вторую серию, мы четко представляли, что будет третья. Нельзя было оставлять героев в условиях гражданской войны, где они действовали стихийно, попадали в случайные перипетии, хотя и выходили из них победителями. Нужно было показать их сознательно действующими в условиях мирного времени.
Главное для нас было не в новых трюках, пусть самых грандиозных и лихих, хотя их в новой ленте тоже немало. Главное в том, что наши мальчишки стали взрослыми, что в справедливой борьбе сложились и возмужали их характеры. Они стали профессиональными чекистами, бойцами армии Дзержинского. Но, распрощавшись с лихим временем отрочества, они не потеряли, да и, на наш взгляд, никогда не потеряют душевной романтики и жажды подвига».
Третий фильм трилогии — «Корона Российской Империи» — Кеосаяна уже буквально заставили снять. Но актеры уже выросли, и хотя фильм был, как всегда, добротный и интересный, энергетика получилась немного не той… И, как обычно бывает в таких случаях, завистники и недоброжелатели нашлись без труда.
Появились недобрые критические статьи в газетах, журналах, причем еще до официального выхода фильма на широкий экран. Кеосаян тяжело переживал, жалел, что поддался уговорам и согласился снимать… Общая обстановка была настолько тяжелой, что он решил уехать в Армению.
Казалось бы, удача «Неуловимых» должна была замкнуть режиссера в рамках остросюжетного жанра. Но Кеосаянастали притягивать иные жанры. Так появились «Мужчины», «Ущелье», «Когда наступает сентябрь» прошедшие в прокате очень скромно.
Главное, что отличает все его фильмы, — доброта. Даже отрицательные герои “Неуловимых” — белогвардейцы, бандиты и проходимцы — выглядели симпатично и становились любимцами зрителей. В фильме “Звезда надежды”, рассказывающем об освободительной войне армян в средние века, он старался избежать излишней крови, жестокости.
Бесконечная внутренняя доброта проявилась даже в последней его картине — “Вознесение”, посвященной детским годам, проведенным в сибирской ссылке. Родные не понимали, почему он умышленно убрал из фильма почти весь негатив — 4 часа на сборы для высылаемых, жуткий ночной вокзал, озверевшие караульные собаки, вагоны, в которых часть сосланных погибала, не добравшись до места.
А ведь был 1988 год, уже можно было снимать довольно свободно. Но нет, весь фильм он посвятил русской женщине — бабе Нюре, приютившей высланных, помогшей им выжить… Доброта и открытость Кеосаяна жили в нем, несмотря на многие тяжелые проблемы.
Долгие годы Кеосаян был невыездным. На кинофестиваль в Каире он должен был повезти фильм “Когда наступает сентябрь” (получивший впоследствии главный приз — “Серебряную Нефертити”). Его уже оформляли для поездки. Но в последний момент снова отказали.
Он разозлился и пригласил к себе домой сотрудника КГБ, курирующего эти дела, которому заявил: “У меня уже взрослые дети, а я не могу им объяснить, почему я невыездной. Если вы мне не объясните причину, то я вызову корреспондентов, дам им интервью и выйду из партии”. Его стали умолять, мол, успокойся, все выясним.
“Выяснение” длилось еще долгих 2 года, после чего наконец реабилитировали отца, и Кеосаяну разрешили ездить за рубеж. Его вызвали на Лубянку. Огромный кабинет, в конце длинного стола — кипа папок. Чиновник, курирующий культуру, сказал: “Можете посмотреть, что в них”. И вышел из кабинета. В папках оказались анонимки: “Кеосаян громогласно ругал съезд”.
А дело было так. На V съезде кинематографистов, когда травили и освистывали Чухрая, Кеосаян, возмущенный происходящим, в ярости вышел из зала, употребив при этом несколько непечатных выражений. Чутких ушей нашлось немало… Анонимки были и из Армении: “Пользуясь тем, что в России не понимают армянского языка, Кеосаян включил в фильм националистическую песню…” — это о народной песне про фидаинов в фильме “Когда наступает сентябрь”…
Эдмонд Кеосаян очень любил футбол, и ради него мог остановить съемку, приехать из Гориса в Ереван на матч «Арарата», чтобы просмотреть его со скамейки запасных. Никита Симонян рассказывал, как во время одного из таких матчей, несмотря на то, что «Арарат» выигрывал, Эдмонд вскочил после того, как мяч попал к нападающему, и бежал параллельно с игроком вдоль кромки поля из-за охватившего его азарта.
Но неуемный характер режиссера не мешал ему серьезно относиться к работе. Готовясь к съемкам «Звезды надежды», он изучал исторический материал, и не умея читать по-армянски — попросил супругу прочитать ему вслух с выражением и неторопливо «Историю Армении» Мовсеса Хоренаци – так, чтобы успеть вникнуть в текст. Позже в этой картине режиссер снял свою восьмидесятилетнюю мать.
Личная трагедия Эдмонда Кеосаяна была в том, что в России он не стал русским режиссером, а в Армении — армянским.
В последние годы жизни Кеосаян очень хотел навсегда вернуться в Армению, которую очень любил.Он мечтал снять фильм о народном герое Андранике и фильм о Ереване, о своем поколении с рабочим названием «Городские ребята».
Это должен был быть фильм о людях, с которыми он вырос в окрестностях кинотеатра «Москва», о его друге Днеприке, о привезенной из Берлина трофейной машине, на которой они ездили по улице Абовяна, тормозя обычным ломом, так как у машины не было тормозов.
Но не успел… Эдмон Кеосаян был страстным курильщиком. Сначала он предпочитал недорогие папиросы и сигареты, а позже перешёл на курение трубки, и с ней не расставался. Когда у режиссера была обнаружена опухоль в горле, врачи оказались бессильны. Эдмонд Кеосаян умер от рака горла 19 апреля 1994 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Памятник фильму "Мужчины"
стоит в сквере Мартироса Сарьяна в центре Еревана.
